Греческое слово «planetes» (или планета) означает «блуждащая звезда». Планеты не занимают определенного места на небе, подобно звездам, а блуждают среди них, все время меняя положение. Таково было космогоническое представление средневековых людей. По нему насчитывалось 7 планет, к которым относили Меркурий, Венеру, Марс, Юпитер, Сатурн, а также Луну и Солнце. Все они «блуждали» вокруг неподвижной Земли, находящейся в центре мироздания.
Аудиоциклы:
Стихи:
Бытует мнение,
что люди — манекены,
к конечностям
судьба пришила нити,
забросила
бороться на арене —
все поединки
по её наитию,
прав лишены
на своевольный выбор,
находимся
в плену её событий —
строптивых ждут
страдания и дыба,
а у смирившихся
душа не знает прыти,
но рвётся вверх,
ломая свои крылья
об этот твёрдый
пресловутый жребий.
И если б думал так,
то б тоже взвыл я,
приняв себя пустым,
забыв о небе.
Но мои крылья
обломает ветер
телесной жажды
и сомнений войско,
готовящее
на дорогах сети,
чтобы до цели
не дошел неброской...
Толкуют,
что мы все марионетки;
за нити крепко
держит нас вершитель
судеб, или судьба,
нас держат клетки;
мы жертвы все
в едином монолите.
Но иногда
я чувствую, как воля,
оковы нитей
превратив в поводья,
судьбу остановить
на миг позволит.
А, значит, я ещё
ей править годен.
Нам жизни нить,
в которой нет свободы,
как пуповина,
мы — во чреве дети,
нас кормят хлебом,
в нас вливают воды.
Её отрезав,
предаёмся смерти.
2008 год.
День ото дня,
по кругу, на износ,
меня втянуть
пытается в воронку
моё бессилье перед нею.
Альбатрос
витает к буре.
За душой — иконка.
Но я ещё могу
держать штурвал,
пусть в куртке лоцманской
блуждает влажный холод.
«Я правлю балом,
а не мною бал» —
мой лозунг в голове
гремит, как молот.
На маленькой бумажке
карандаш —
координаты
острова надежды.
«Его не существует,
он — мираж» —
сквозь рёв я слышу,
то кричат невежды.
Но и мираж — реальность,
будет так,
как думают они
для них. Иначе
пусть станет для меня,
ведь я мастак
своей судьбы,
вся жизнь — с моей подачи.
Но моя жила
ослабела в пух,
а воля отлетела,
прямо в отпуск.
И если океан
от волн распух,
то им поставила сама
до бури допуск,
расслабившись
на русское «авось»,
на древнюю,
воскреснувшую манну.
Водоворот,
пытаясь сдвинуть ось,
переворачивает мир,
мне Богом данный.
И хлынули
потоки тёмных сил,
незримо спящих
маленьким котёнком
в моей груди.
Зачем же воскресил
Бог Сына.
Образ на иконке
поможет парус
водрузить на грот —
и за штурвал.
В глазах решимость бьётся
с волнами,
с кораблём. Водоворот,
поддавшись моей воле,
обогнётся.
Пусть у богатых
в золоте корабль,
а за пробоины
винят там капитана,
нанятого
пускаться вдаль
навстречу Эльдорадо.
Эти планы
смоет волной,
их судно любит дно,
а золото
достанется пиратам...
А если нет,
мне будет всё равно —
за честность
полагается расплата.
И с чистой совестью
найду я берег свой,
корабль скромный
отпишу в наследство.
Ведь главное,
что я ещё живой,
ведь Бог дал право
выбирать
пути и средства.
2007 год.
По листьям опавшим
уже не гадаю
на счастье своё.
В тучах зловещих
душою не вижу
предвестье беды.
С судьбою я кости
теперь не кидаю —
моё не моё,
ведь нет той игры,
чтобы стоила жизни
упавшей звезды.
Все партии в прошлом,
за всё, что имею
спасибо — не ей.
Как трудно признать
все ошибки родными,
а не судьбы.
Ведь если бороться
совсем не умею
против теней
препятствий своих;
значит, с ними
нет и борьбы.
2007 год
I
-На что это похоже, опиши вкус, как Хемингуэй.
-На вкус это как груша, ты что, не ел груш?
-Я не знаю, какая она на вкус для тебя.
-Сладкая и сочная, мягкая на языке, зернистая, как сахарный песок, она просто тает во рту.... ну, как?
-Просто прекрасно.
По книгам Хемингуэя
познав ощущения плоти,
бесшумно скользили крылья
по воздуху за спиной.
Не чувствуя ветра в перьях,
Ангел проводит в полете.
Чарует своим изобилием
земля. Ангел — только связной
меж нею и Храмом Небесным.
Спускается Ангел на помощь.
Ангелам близко страданье.
Нет плоти. Нет боли. Нет сна.
А люди в обёртке телесной
в страданиях ждут перелома
всю жизнь. Что для них ожидание,
для Ангела капля одна.
II
-Я не вижу тебя, но я знаю, что ты здесь. Разве её время пришло? Я наказан?
-Ты сам знаешь, что нет. Это жизнь, ты живёшь сейчас и однажды тоже умрёшь... На что оно похоже, тепло?
-Оно прекрасно.
-Если бы ты знал, как будет, ты бы сделал это.
-Запах её волос, один её поцелуй, касание её руки лучше, чем вечность без неё. Один раз за бессмертие.
Незримо его сомненье,
незримы врата в иную
дилемму. Коль Ангел не дышит,
зачем Бог любовь ему дал?
Любить без сердцебиенья
свою половинку земную...
И выбор, что дал Всевышний
на грешную землю пал.
Ангел не знает смерти,
смерть — фантом человека.
Мечтал, провожая души,
о мире, что в капле воды.
И он обменял бессмертье
без плоти на краткость века,
на вкус только сорванной груши,
миг счастья и горечь беды.
Что выше светил небесных,
сильней божественной власти? —
решительный, в новую эру,
простой человеческий шаг.
Почувствовать кожей телесной...
смерть после моря страсти.
Всё — за тепло артерий
любая отдаст душа.
2008