Греческое слово «planetes» (или планета) означает «блуждащая звезда». Планеты не занимают определенного места на небе, подобно звездам, а блуждают среди них, все время меняя положение. Таково было космогоническое представление средневековых людей. По нему насчитывалось 7 планет, к которым относили Меркурий, Венеру, Марс, Юпитер, Сатурн, а также Луну и Солнце. Все они «блуждали» вокруг неподвижной Земли, находящейся в центре мироздания.
Аудиоциклы:
Стихи:
Орбиты нет, голодный призрак смерти,
смутила время россыпь чёрных дыр.
На перекрёстках балуются черти,
планета — хаос, бессистемный мир.
Когда-нибудь над крохотной планетой,
где я живу и плавлюсь, словно сыр,
сверкнёт Ярило лучиками света
и атом звёзд подаст ориентир
моим слепым отыскиванием солнца.
Я отвлекусь тогда от мрачных дум.
Тяжёлый воздух я вдыхаю — стронций,
и ось вращенья затмевает ум.
От недостатка света в сердце тёмном
теряюсь я, он только вкруг жерла,
зловеще-красным ореолом скромным —
но то последний паводок тепла.
Сорвавшись в хаос, пыль глотая лётом,
раскочегарив все свои пласты,
летит мой мир подбитым самолётом —
дни без законов в вечности пусты.
Но есть надежда, уж куда ей деться,
что я найду в галактике звезду.
Под ней планета сможет обогреться,
найти орбиту, день и ночь, еду.
2002 год
Моё сердце — планетный ландшафт,
снарядилась я, словно геолог,
разветвлённой системой шахт
приоткрыть в своё сердце полог.
Под прослойкой сердечной коры
то алмазная россыпь, то гравий,
а из недр сердобольной горы
вырывается жаркая лава.
Сотрясается сердце моё,
я напрасно терзаюсь от горя,
и, безбрежное до краёв,
в нём бушует огромное море.
В геодезии я не сильна
и на карте полно белых пятен.
На поверхности только видна,
а внутри не изучены страсти.
2002 год
Память робко
рисунками акварели
неводостойкой
на тонком холсте...
Может, размылись,
может, сгорели,
может быть, спрятались
в темноте
эти картинки...
Воспоминания
нашей судьбы
или не нашей
складываются
паззлами в знания,
в мир, которого
нету краше.
В уютной кофейне
вкус эспрессо
или букет
поцелуев в губы,
запах зелёного
хвойного леса,
касания рук
и свобода голубы.
И точечка синяя
на карте шара
станет ненужной
уже совсем —
звёзды внутри,
и от этого жара
мир этот хочется
выплеснуть всем
2007 год
Живут во мне штук сто девиц:
одни похожи на ослиц,
другие, вроде бы, умны,
но для меня они темны.
Но все немы или слепы —
поэтому они глупы.
Ещё во мне штук сто особ,
их не исправит даже гроб —
все эгоистки, все пышны,
и своей важностью смешны.
Всё время спорят и орут.
Зачем дала я им приют?
Словно гостиница, душа
для них, и в ней живут, греша.
К себе стащили одеял,
от их делёжки гибну я.
Не рассудив дурацкий спор,
смотрю теперь их пляски ссор.
Одна толкает обмануть,
другая — требует кольнуть
кого-то, кто не заслужил,
а третья — злится со всех сил.
Бесцеремонный их раздор
безумным делает мой взор.
Пыталась совесть натравить,
но не смогла их вразумить,
они слова завили в плеть
на отражение посмотреть.
Две сотни, зеркало обняв,
кричат, орут, что это я.
Эх, выгнать этих бы жилиц,
пустых особ, гнилых девиц,
отбелить совесть порошком,
гулять подолее пешком.
Не в силах я, сожжёт меня
потоком адского огня.
Словно гостиница душа,
но мне не платят ни гроша,
не соблюдают чистоту,
закон не чтут, плюют в мечту.
Меня в рабыню превратив,
привносят в жизнь лишь негатив.
Средь них есть мудрая одна,
скромна и набожна она.
Приходит совесть к ней, за всех
искупит тяжкий общий грех.
Ох, коль была б ещё сильна,
то стала б мною бы одна.
2004 год