Греческое слово «planetes» (или планета) означает «блуждащая звезда». Планеты не занимают определенного места на небе, подобно звездам, а блуждают среди них, все время меняя положение. Таково было космогоническое представление средневековых людей. По нему насчитывалось 7 планет, к которым относили Меркурий, Венеру, Марс, Юпитер, Сатурн, а также Луну и Солнце. Все они «блуждали» вокруг неподвижной Земли, находящейся в центре мироздания.
Аудиоциклы:
Стихи:
Ах, как летала в восемнадцать!
Сегодня мне не разогнаться
и не набрать второй космической
лететь подальше от Земли.
Ах, как ныряла в двадцать восемь,
куда едва луч солнце бросит;
в пучину, где дарила личико
плывущим дайверам вдали.
Ах, что же будет в тридцать восемь?
Наверно, после сенокоса,
пойдём с тобой встречать заранее
сперва закат, затем — рассвет.
И восемнадцать вспомним юно,
и двадцать восемь — переплюнем,
поняв — полёты и ныряния
нужны, когда иного нет.
Май 2015 года
От запавших обид откажись,
если в силах — сожги и развей,
прости — упрости свою жизнь,
и мою заодно со своей.
Добродушный Урал постарел —
чутко дремлет под ним Уран.
Унесёт боль впадающих рек
вытекающая Ангара.
Не прети ей, Байкальская падь
взбаламутится — не вмести́м...
Помнишь лекцию — полураспад,
коли начался — необратим.
Не кали котловину души,
претворяя в кипящий котёл.
Все узлы на земле разреши
и Урал небеса обретёт... ...
Посмотри, ординары в глуби́,
от шаров* — символизм полусфер...
Селевая волна обид —
рвётся в русло реликтом эр.
Апрель 2014 года
* — гранитные шары на набережной Невы, подтапливаемые во время наводнений.
PS: Не привязывать цепочку Урал-Ангара-Байкал-залежи урана к одной географической локации, рассматривать как отдельные образы.
Когда я не в силах дышать,
меня наполняет твой выдох.
В мире, где стыдно творить добро —
единственный выход;
дверь без замка и без кода
[сердце Осириса — свет Исиды] —
не страсть, сжигающая дотла,
а любовь, что стучится тихо.
Покрой же бездонную пропасть
плоскостью суши бескрайней,
и больше не вырвутся чудища
из глубин необъятных.
Земле придадим рельеф:
горы, впадины, тайны;
мы станем единой корой,
хрупкое сердце оденем
в стальные латы...
Страсть свивает тела,
до удушья стянув верёвкой.
Вьюн и сирень сплелись — не распутаешь —
это ли чудо?
Влюбленность гаснет, и страшно,
будто как в детстве,
запертая в кладовке,
но только уже не одна,
а с кем-то совсем мне чуждым.
Теперь же в единстве души
направлены друг на друга,
и измерять, покорять
плоскости и пространства
никто из нас не боится;
я осваиваю все тонкости
работы с плугом,
а ты обзавёлся сноровкой
и снаряжением альпиниста.
Январь 2013 года.
Пересохшие русла рек
наполняю беззвучно слезами,
и немного солёной
коснулась пустыни вода.
Боль и радость смешались
в едином лечебном бальзаме -
то, что чёрным казалось,
сияет теплом сквозь года.
Сколько горя снесла
от событий, сулящих богатство,
сколько слёз пролила,
ощущая лишь давящий гнёт.
Только силой берётся
любое желанное царство.
Но, не зная себя,
мы хотим то, что вред нанесёт.
Лишь однажды Господь не претил
мною прошеной встрече,
отвернувшись как мать отвернется
слезу утаив.
Обескровлено почва потрескалась,
жизнь искалечив,
пока я проявляла придуманный мной негатив.
До любви настоящей
мало ведь кто доживает,
до неё все миры покорит
пепелящая страсть.
От ожогов остались шрамы,
но так бывает.
Мне неведомо радостно
грустью развеивать мрак.
2012 год
Из нескольких слов
сотканное одеяло укутало
от холода, пробежавшего
сквозняком недосказанного.
Меж нами должно быть вселенной
холодное пугало,
что так усердно вдвоём создавали,
пускай по-разному.
Но как ни пытались,
не вылепили чудовища.
Только врачуем в пылу
учинённые ссадины.
Знаешь, что бы теперь не случилось,
наше сокровище
ни временем, ни пространством
не будет украдено.
Мы порознь плохие,
и вместе навряд ли хорошие.
Но сколько бы раз не пытались
уйти безвозвратно мы,
бросаясь из общего логова
дикими кошками
куда-то в чащобу,
любовь возвращает в молекулу
разные атомы.
2012 год